Тримун был спокоен как никогда, даже слишком. За весь день брождения по нижнему городу Дунадан видел не больше десятка пьяниц. На них он смотрел с завистью, они уже успели надраться, а он и опохмелится-то толком не смог. В брюхе было пусто, так же как и в кошельке.

Вчерашним вечером он упустил возможность влезть в богатый дом, думал потом что-нибудь перепадет. Но судьба сегодня была к нему не благосклонна – у тех кого он встречал на улицах в карманах наверняка была пара медяков, не больше, да и то не у всех.

На Подветренной его встретил только запах тухлой рыбы, ни одного продавца. В доки Дунадан решил не соваться, хозяин таверны еще не забыл его последний визит. При мысли об этом Дунадан усмехнулся, ловко он провел этого толстяка.

Пробродив до самого вечера, Дунадан понял, что в нижнем городе добычи ему не видать. Он хотел было вернуться в свою комнатенку и забыться сном, но вспомнил что комнатенка-то не оплачена, а его скудные пожитки оставлены в залог. Тут оставалось только два варианта или спать на улице, а погодка сегодня была далеко не теплая, или же рискнуть и отправится в верхний город, где по улицам снуют богачи и соответствующая стража.

Немного поколебавшись Дунадан бегом направился на Срединную оттуда до верхнего города бегом считанные минуты.

Верхний город как всегда недружелюбно встретил Дунадана, повсюду висели факела и масляные лампы, разгоняя спасительную тень. Прохожие кидали на него любопытные взгляды, конечно вряд ли кто-то из них мог подумать, что он из нижнего города, по сравнению с тем сбродом, он выглядел богачом, скорее он представлялся им жителем Срединного города, но все же даже они забредали сюда редко.

Обойдя главную площадь, Дунадан понял, что шансов него маловато, стражников было даже больше чем обычно. С другой стороны хочешь - не хочешь, а деньги достать надо.

Решив не отступать, он направился на окраину, где находились виллы людей не самых богатых, но и бедности в глаза не видавшие.

Вышел он на Златую улицу, о чем гласил указатель, прикрепленный к столбу. Было тут не так светло, как в центре и притаится возможность была.

Засев за кустом роз вор стал ожидать жертву. Ждать пришлось долго, луна уже была над головой, когда послышались шаги. Это была женщина с рыжими волосами, одета она была не по сезону, на ней было не очень пышное платье с корсетом. Впрочем, платье это не скрывало форм женщины, как отметил про себя Дунадан. Мысленно обозвав себя ослом за тупость, он перестал пялится на тело женщины и стал шарить по ней взглядом в поисках намека на наживу. Долго искать не пришлось, на шее у нее висел серебренный кулон искусной работы - этого было достаточно.

-Приветствую вас, сударыня! - весело сказал Дунадан, выбираясь из кустов.

-Здравствуйте, что вам надо? - удивленно спросила женщина.

-Хотел преподнести вам подарок, вы так прекрасны. - с улыбкой Дунадан протянул ей загодя срезанную розу.

-Спасибо, но разве мы знакомы?

-Нет, мы не знакомы и не смотря на то что мне было бы очень приятно с вами познакомится я не смею от вас этого просить. Единственное что мне позволяет совесть, так это попросить на память ваш прекрасный кулон.

-Что-то вы очень вежливы и говорливы для вора, милейший. - усмехнулась женщина - Впрочем думаю лучше мне его вам отдать и не ссорится.

-Мудрое решение, сударыня.

Тут послышалась тяжелая поступь патруля, он еще был далеко и не видел происходившего. Дунадан лихорадочно начал искать пути отступления, позабыв о женщине.

-О, вы волнуетесь. - улыбнулась она.

-Да сударыня, мне дорога моя шкура - прошептал вор.

-В таком случае вернитесь туда где вы меня поджидали, вы мне нравитесь, и я вас не выдам. - говоря это она погладила Дунадана по щеке.

-Спасибо, сударыня.

Дунадан прыгнул в кусты, попутно размышляя о том, как он все таки чертовски хорош, если уж даже богатенькие дамы на него западают. Он уже начал раздумывать о том, что сулит ему это знакомство, как услышал, что патруль уже близко и затаился.

Он не слышал, о чем говорила эта женщина со стражниками, до его слуха донеслась только последняя фраза, сказанная этой женщиной «он в кустах».

Тут же чьи-то сильные руки схватили его за плечи и выволокли из кустов, пред ним предстали шесть здоровенных верзил с крайне не приятными ухмыляющимися харями.

-Сударыня, благодарю что передали меня в руки доблестных стражей порядка, теперь-то меня ждет уютная камера и хоть какая еда. - съязвил Дунадан.

-Не обольщайся, милый, это не стражи. Вернее стражи, но они мои стражи…ты думал ты так умен, думал ты обольстил меня с первого взгляда?…мужчины! - она звонко засмеялась.

Дунадан слабо представлял зачем он понадобился этой женщины, но, судя по всему не для постельных утех, а данный оборот ему не нравился.

-Госпожа, простите меня глупца! - взмолился Дунадан падая на колени.

Она не удостоила его ответом, только презрительно смотрела. Стражи весело гоготали, когда он подполз к их ногам, умоляя о пощаде.

Воспользовавшись моментом, Дунадан, что было силы, засадил первому весельчаку кулаком между ног, тот, не произнеся не звука, свалился на камни мостовой и свернулся калачиком. Второй не успел среагировать и нож, выхваченный Дунаданом из-за голенища, распорол ему живот. Следующей на его пути оказалась эта женщина, Дунадан было замахнулся на нее кинжалом, но передумал и развернулся, встречая бегущего на него стража. И тут его сознание окутала черная пелена….

Очнулся Дунадан привязанным к решетке в горизонтальном положении. Приподняв голову, он осмотрелся. Находился он в комнате с низким потолком, стены были сложены из грубо обтесанного камня, сквозь щели сочилась вода.

Дверь приоткрылась и в комнату заглянула та самая женщина.

-О! Проснулся голубчик, быстро ты, я тебя вроде не плохо приложила –входя, сказала она.

-Мда, удар у тебя что надо. Не могла бы ты меня развязать…милая? - улыбнулся вор - Я бы тебя позабавил.

-А ты меня и так позабавишь, только не так как ты думаешь. Наслаждение мне доставляет наблюдать за медленной смертью таких сволочей как ты!

На секунду Дунадан оторопел, он конечно понимал что тут его лелеять никто не собирается, но и такого «радушного» приема не ожидал.

-Ну молчи - молчи, - прошипела она- легче тебе от этого все равно не станет, ты еще будешь просить меня о скорой смерти.

-Надеюсь ты не собираешься защекотать меня до смерти, милая! - захохотал Дунадан.

И тут он вскрикнул от нестерпимой боли, режущий его бок. Он повернул голову и увидел пониже ребер длинный разрез. Женщина стояла рядом с окровавленным кинжалом и улыбалась. Тут Дунадану стало вдвойне страшно.

-Ну что? Назовешь меня сукой, шлюхой или еще кем? - прищурилась она.

-Зачем? - удивился он.

-Как зачем? Я причинила тебе боль, женщина причинила тебе боль, в таких случаях вы привыкли называть женщин шлюхами!

-Кто мы?

-ВЫ грязные мужланы! - завопила она.

-С чего ты взяла, что я таков? Возможно, я и самолюбив, но самолюбив я не в ущерб другим… и шлюхами считаю низких женщин…причем тут боль! - при слове «боль» в боку снова резанула, она ударила туда кулаком.

-Не надо оправданий! Все они лживы! Ты ужасаешься смотря на меня!? А меня сделали такой такие как ты! - снова закричала она.

-Возможно, мне страшно, потому что я не понимаю, зачем я здесь и чем заслужил то что ты со мной делаешь. Но ты же сама видела, что даже тогда, когда ты была в моей власти, я ничего плохого тебе не сделал!

-Возможно, у тебя просто не хватило времени! Вы все одинаковые!

-Я не знаю, почему ты так ненавидишь мужчин, но у меня и в планах не было тебе вред причинять. Да, я хотел снять твой кулон, но только потому, что мне нечего есть.

-Кулон…после того как ты получил бы кулон, ты взялся бы на меня! Тебе разве этого не хочется! - она положила руки себе на грудь.

-Я вор, а не насильник!

-Что ж…ничего нового я не услышала! Такой же ненасильник изнасиловал меня, когда мне едва исполнилось тринадцать! А потом я осталась одна, и мне приходилось торговать собой! Со мной обращались как с ненужной вещью! - прошипела она.

Тут Дунадана охватила злоба, и он заорал: «Да как ты, богатенькая дамочка можешь знать что-то о нищете! Ты это рассказываешь мне! МНЕ! Чтобы выжить я ел объедки с вашего богатого стола! А ты оправдываешься небылицами сама перед собой».

Без слов женщина подняла подол юбки, повернувшись к Дунадану левой ногой. Взгляду Дунадана предстала стройная нога, с белой бархатистой кожей... от колена до бедра изуродованная кровавым шрамом.

-Я чуть не умерла. - прошептала женщина.

Дунадан не нашел что сказать.

-Это сделал один из покупателей, он заплатил мне много денег и сказал, что на ночь я его собственность, и он будет делать все что захочет. Он не ограничился бы этим порезом, если бы я не сбежала.

-Я бы такого никогда не сделал! - тихо ответил он.

-Лжец! - на его ноге протянулся точно такой же порез как у нее шрам. - Нравятся ощущения! Я не нашла того сукиного сына, но я отыграюсь на остальных! Во мне нет сострадания к вам, не моли о пощаде! У меня вообще нет сердца!

-Чтобы ненавидеть тоже должно быть сердце, а ты к тому же еще и сострадаешь себе. - борясь с обмороком ответил Дунадан.

-О! Какой умный бродяга! Мне не нужно сердце! Я питаюсь вашей ненавистью ко мне! Слышишь! - За этим последовало три удара кинжалом в живот.

-А я тебя не ненавижу. - захлебываясь кровью сказал Дунадан.

-Тебе уже не надо лгать, жить тебе остались считанные минуты! Скажи мне все что ты обо мне думаешь, разожги во мне снова тот гнев! Твоей душе будет легче, если она будет знать, что не один ты умер позорной смертью, я обещаю, что отправлю за тобой еще много подлецов.

-Я тебя не ненавижу. - снова прошептал Дунадан - мне тебя жалко.

-Пожалей себя! Ты умираешь!

-Зачем жалеть того, кто вот-вот избавится от страданий? Мне тебя жалко, потому что ты потеряла человека готового тебя понять!

-Что ты мелишь, идиот! Тебе меня никогда не понять! - усмехнулась она.

-Когда я умру, переверни меня на живот.

-Зачем? - спросила она, но ответа не последовало.

Она прошла кругом по комнате, со всех сторон осматривая тело юноши, как всегда в такие моменты ей стало его жалко, но плакать она себе не позволяла. Напоминала себе, что перед ней ее мучитель. В конце концов, она решилась прикоснуться к мертвому телу, приложив не мало усилий, она перевернула его. На секунду она оторопела, а потом с воплем отчаяния упала на пол и залилась слезами.

На спине молодого вора были четко видны рубцы, оставленные плеткой, а на лопатке была корявая татуировка, гласившая «РАБ».